И все они вынуждены обращаться за помощью в дорогостоящие частные реабилитационные центры, деятельность которых зачастую не контролируется государством.

В Казахстане насчитывается порядка сотни частных реабилитационных центров, в 26 из них занимаются реабилитацией игроманов. В 2023 году был обновлен единый клинический протокол диагностики и лечения этого расстройства. Но что творится за дверьми таких заведений – не всегда понятно.

– Если центр позиционирует себя как занимающийся оказанием медицинской помощи или реабилитацией, то он получает лицензию и контролируется­ Минздравом. Как избегает контро­ля часть таких структур? Они преподносят себя в качестве оказывающих психосоциальную помощь. А там, где нет контроля, нет стандартов и критериев эффективности. Но люди, к сожалению, от безысходности обращаются туда, – пояс­нил заместитель генерального директора по стратегическому развитию Республиканского ­научно-практического центра психологического здоровья МЗ РК Даулет Байпеисов на заседании «круглого стола», посвященном проблеме лудомании.

Он же привёл примерную цифру лудоманов в нашей стране, основанную на экстраполяции данных мирового исследования 2022 года. По этим подсчетам таковых в республике 446 тыс. На сегодня 36 тыс. открыто признают у себя соответствующую зависимость.

Эксперт считает, что разрабатываемый в стране Комплексный план по борьбе с лудоманией, помимо социологических исследований, должен включать исследования эпидемиологические. Возможно, следует создать специальный фонд, куда букмекеры бы отчисляли средства, которые затем шли бы на просвещение, работу с детьми, лечение.

– Если частные центры работают в законном поле, почему бы не рассмотреть в дальнейшем вопрос их государственной поддержки? Большинство же, к сожалению, принудительно держат у себя зависимых. Их близкие отдают миллионы и, не получив результата, приходят к нам, не зная, что делать дальше. Эта проблема межведомственная, не одного министерства. И мы готовы работать совместно, – заверил Даулет Байпеисов.

По словам представителя Минздрава, государственная система здравоохранения готова прийти на помощь таким больным. Есть 20 центров оказания психичес­кой помощи в каждом регионе, имеется более 200 кабинетов психического здоровья на селе, отделения реабилитации. Лечение от лудомании – длительный процесс, и уже сейчас система готовится к будущему росту количества пациентов.

Пора объединить усилия

Так почему за бесплатной государственной помощью обращаются единицы? Лудоманы попросту опасаются остаться на обочине жизни, получив в своём досье пометку с постановкой на учёт. Действительно, кто возьмёт на работу человека, спустившего миллионы на ставки? Вот и несут они и их близкие по 400–900 тыс. тенге в месяц в частные клиники.

– Лудоманы отданы на откуп частным реабилитационным центрам с 2015 года. И только сейчас об этом начали говорить открыто. Государству зависимые не доверяют и позволяют с собой делать все что угодно – от лишения еды до побоев, – рассказал руководитель фонда развития профилактики и лечения зависимостей «Мәңгілік» Айдос Ибрагим.

Несколько лет назад он сам был сотрудником реабилита­ционного центра. Но осознал, что ситуацию нужно кардинально менять, и в конце прошлого года создал фонд, а теперь организовал большое обсуждение этой злободневной темы. Первым шагом в решении проблемы общест­венник считает профилактику (уже запланировано в качестве пилотного проекта открытие профилактического кабинета в одной из столичных школ), вторым – урезание рекламы букмекерских контор.

Лудоманию сложно выявить, вылечить, а после лечения сложно понять, сорвался человек или нет. Специалисты отмечают, что с каждым годом проблема «молодеет», и помочь несовершеннолетним они не могут – для них попросту нет специальных учреждений.

Ещё один тренд – немало игроманов выявляется среди государственных и военных служащих. Это и способ заработать, и борьба со стрессом. И здесь кроется другая опасность, поскольку эти категории людей имеют доступ, например, к гостайнам или боеприпасам. А в одном из игровых заведений Казахстана уже находили схрон с оружием, которое игроки вполне могли предоставить в счёт долга.

– Все реабилитационные цент­ры работают разобщенно, у каждого свои программы, протоколы лечения, если таковые вообще есть. Ответственности за результат они не несут, предупреждая, что болезнь эта хроническая и трудно поддается лечению, – говорит Айдос Ибрагим.

Его вдохновляет интерес со стороны Правительства к решению этой острой социальной проблемы. И пока он, без пяти минут доктор наук, готов работать на голом энтузиазме, лишь бы привлечь внимание и найти единомышленников. Ведь здесь как нигде нужны квалифицированные специалисты, потому как сейчас наличествует много психологов, окончивших ускоренные курсы и обещающих помочь зависимым амбулаторно и анонимно.

– Наша задача – объединить усилия. Мы приглашали к учас­тию в заседании «круглого стола» все частные центры, но приехали представители только трёх. Они боятся выйти из тени, им нормально каждый месяц получать условно 16–20 миллионов прибыли. Сегодня любой гражданин, имеющий 30 миллионов тенге, может открыть реабилитацион­ный центр. Это доступный выгодный бизнес. Нужно просто наладить рекламу, наобещать с три короба и набрать пациентов. Во многих центрах сотрудники даже не получают зарплату, потому что это сами бывшие зависимые, которые остались там волонтёрами, – объясняет руководитель фонда.

Игры кончились

Закрывать глаза на проблему лудомании уже вряд ли полу­чится. Игры, как говорится, закончились. Предстоит, как несколько десятков лет назад с ВИЧ⁄СПИД, уменьшить стигму в отношении этих больных. И первые шаги уже делаются.

Как сообщил Даулет Байпеисов, в ближайшие месяцы должно быть внедрено консультативное наблюдение вместо динамичес­кого, то есть исключительно внут­ри медицинского учреждения, без интеграции его базы данных с правоохранительными органами и eGov, чтобы зависимый пришел и смог получить бесплатное лечение.

Со своей стороны представитель Минздрава предложил включить в резолюцию предложение о необходимости механизма устойчивого финансирования неправительственных организаций, фондов и ассоциаций, так как они при всей заинтересованности не могут существовать без денег.

Большую работу со своей стороны проводит Министерство туризма и спорта. В целях минимизации социальных рисков лудомании для общества разработан специальный законопроект, который в ближайшее время должен быть направлен на рассмотрение Парламента.

По словам заместителя председателя Комитета индустрии туризма Министерства туризма и спорта РК Адилета Турганбае­ва, легальный игровой бизнес сокращается. Если в 2018 году было 97 лицензиатов, то сейчас 29 – шесть казино, девять залов игровых автоматов, два тотализатора и двенадцать букмекеров. Однако, как и все вокруг, игра уходит в Интернет, и проблемой становятся зарубежные онлайн-казино и букмекерские конторы, работающие без лицензии и какого-либо учета.

– Официальной статистики по игрокам нет, мы это признаем и работаем в соответствующем направлении. В Казахстане десять активных букмекерских контор, и один человек может открывать аккаунты одновременно в нескольких. Кроме того, там играют и иностранцы. На официальном учёте состоят 11 человек. Никто себе жизнь рушить не хочет, потому что в обществе есть стигма, что человек с такой справкой – никто. Депутаты озвучивают цифру в 350 тысяч, но каждого игрока называть патологически зависимым, если он один раз поставил, тоже неправильно. Надо выработать чёткие критерии термина «лудоман», – обозначил шаги представитель Минтуризма.

Отсутствие статистики предполагается компенсировать работой с букмекерскими конторами. Их уже с 12 февраля, согласно поправкам в Налоговый кодекс, обязали предоставлять налоговым органам сведения об игроках. В первую очередь это нужно для налогообложения, но в то же время можно будет видеть, сколько людей играет, сколько денег проигрывает, чтобы понять масштабы проблемы.

– Это отличное решение. Я даже сам предлагал вариант, в соответствии с которым можно было бы получать доступ по ИИН и узнавать, проигрывал ли конкретный гражданин ранее более, например, трёх миллионов тенге. Если б букмекеры могли предоставлять такие сведения, сразу удалось бы установить: у человека есть проблема. То есть собирать эти сведения не только с целью санкций, но и для помощи, – прокомментировал ново­введение Айдос Ибрагим.

В этом году Минтуризма планирует провести большое рес­публиканское социологическое исследование в этой области. Такая функция контроля, как проверки, сейчас не совсем эффективна. Выезды возможны лишь по сигналу граждан, да и грубых нарушений практически не выявляется.

Видоизменился и лотерейный бизнес. Как рассказал Адилет Турганбаев, все лотереи проводятся под эгидой единого оператора, и глобальных проблем на этом рынке не возникало. Однако буквально недавно приостановлена работа всех пяти тысяч автоматов Lotomatic (электронная моментальная лотерея) с целью вычислить и устранить нелегальные автоматы, выстроить цивилизованный рынок.

Запрещать играть вовсе, считает чиновник, не эффективно, все станет ещё хуже, мы вообще не будем знать, что творится в данной сфере. К тому же деньги начнут уходить за рубеж, никто не станет платить налоги, соз­давать рабочие места, некого окажется привлекать к ответственности.

– В прошлом году мы заблокировали 4,5 тысячи онлайн-казино. Но это как борьба с ветряной мельницей – сразу возникают зеркальные сайты. Текущий алгоритм неэффективный, задачи не решаем. Поэтому думаем, как максимально обезопасить граж­дан от нелегальных сайтов, – признался зампред комитета, подчеркнув, что никто в мире не может решить эту глобальную проблему.

Есть надежда на разработанные законодательные поправки, призванные ужесточить требования в сфере игорного бизнеса. Они предлагают ограничить рекламу букмекеров, а именно – полностью убрать наружную рекламу, запретить её на телевидении и в Интернете, кроме той, что касается спорта.

Вводится уголовная ответственность за организацию онлайн-казино, а также запрет на совершение транзакций в их пользу нелегальным букмекерам. Банки второго уровня просто не будут принимать такие переводы от наших граждан.

Ставки в азартных играх не смогут делать официальные долж­ники по алиментам или налоговым задолженностям. Все это хотя бы немного минимизирует риски, а возможно, спасет чью-то конкретную жизнь.