Даже статистика по педагогическим кадрам в Казахстане представляет собой чрезвычайно запутанный клубок. Чему там верить, непонятно. Скажем, в январе Министерство просвещения докладывало, что “потребность государственных школ в учителях составляет 2 тысячи 817 единиц ”. В августе, по официальной информации, дефицит кадров в школах составлял почти 4 тысячи человек.

По августовским же данным Электронной биржи труда, от организаций общего и среднего образования на портале было размещено более 15 тысяч вакансий. В частности, школам нужны математики (3,3 тысячи вакансий), воспитатели (3 тысячи), учителя начальных классов (2,3 тысячи), русского языка и литературы (2,2 тысячи).

В октябре директор департамента дошкольного образования Министерства просвещения Манара АДАМОВА на брифинге в СЦК оценила нехватку педагогов в 7 тысяч человек.

Но все это меркнет на фоне прогноза Центра развития трудовых ресурсов, согласно которому ровно половину из 10 самых востребованных специальностей на отечественном рынке в 2024 году занимают педагогические. Учителя средней школы по общественным наукам — 31 тысяча вакансий, воспитатели в дошкольном образовании — 27 тысяч, учителя начальной школы — 20 тысяч, учителя средней школы по естественным наукам — 17 тысяч и учителя средней школы по математическим наукам — 16 тысяч.

Итого 111 тысяч! Да, тут речь идёт не о прямом дефиците, а о количестве вакансий вообще, однако масштаб понятен. Страна явно нуждается не в двух-трех тысячах учителей, а как минимум в нескольких десятках тысяч.

Научите учителей

Депутат мажилиса Ирина СМИРНОВА сама педагог по профессии и на заседаниях парламента нередко поднимает вопросы образования. По её мнению, чем дальше разворачиваются реформы в этой сфере, тем сложнее и путанее становится вся система.

Да, признает она, количество грантов для получения педагогической специальности увеличивается. Причём сейчас в педвузы идут ребята, получившие знак “Алтын белгі”, отличники, лучшие выпускники школ. Понятно, что они поступили только сегодня, им учиться как минимум четыре года, а для того чтобы быть высококлассным специалистом, надо пройти ещё и магистратуру. Тогда уже получается пять-шесть лет. Но все же какие-то обнадеживающие перспективы вырисовываются.

Или не очень?

- В педагоги идут в основном на гуманитарные специальности, а в точных науках недостаточное количество специалистов, — замечает Смирнова. — Педагогов начальной школы тоже не хватает, так как идёт демографический рост, за которым не успевает система высшего и среднего специального образования. У нас каждый год прибавляется количество детей, идущих в первый класс. Приходят около 300 тысяч человек, а выпускаются из школы, скажем, из 11-го класса, 100 с чем-то тысяч. Планирование и анализ Министерства труда, которое подает цифры Министерству высшего образования на выделение грантов, видимо, не соответствуют действительности. Здесь нужна системная работа, межведомственная, Министерства труда и Министерства просвещения с Министерством высшего образования. Только тогда будет понятно, кого готовить и по чему готовить. Этот вопрос из года в год поднимается, но до конца никак не решается.

Нюанс ещё и в том, что мало высчитать, сколько нужно грантов. Необходимо учитывать “выстрелы вхолостую”, потому что часть студентов педвузов просто не попадает в школу. Кто-то учится на педагога, а в итоге идёт работать курьером.

Частное слово

Насколько уместно в этой ситуации рассчитывать на помощь частного сектора, то есть на образовательные центры и частные школы? Казалось бы, давайте коммерциализируем образование и горя не будем знать. Государство станет платить деньги частным структурам, зато и учителей будет хватать на хороших зарплатах, и они будут учить детей более качественно.

- Этот подход не имеет под собой оснований для оптимистичного взгляда, — считает депутат. — Всё-таки школы должны быть государственными. У нас в Конституции записано, что образование бесплатное, государство его обеспечивает на 100 процентов. Конечно, частное образование у нас развивается очень быстро. Надо отдать должное родителям, которые понимают, что образованность детей — это ключ к успеху в будущем. И поэтому они отрывают средства от своей семьи на образование детей, притом что, повторюсь, по Конституции среднее образование обязательное и бесплатное. Однако даже при активном развитии частного образования и его успехах сейчас возникает очень много вопросов по его финансированию.

Дело в том, отмечает Смирнова, что раньше финансирование частного образования осуществлялось из респуб­ликанского кошелька через ГУ “Финансовый центр”, которое, по её словам, является едва ли не единственным учреж­дением в Казахстане, не замеченным в коррупционных скандалах.

Теперь же у этого центра отбирают полномочия и передают подушевое финансирование на местный уровень.

- Подушевое финансирование касается как государственных, так и частных школ, — объясняет Ирина Смирнова. — Так вот государственное финансирование идёт по своим каналам, и там нет задержек, там все вовремя, там все хорошо. В частных школах сейчас возникли проб­лемы. Там деньги постоянно запаздывают. А у нас уже сложилась ситуация, что определенное число частных школ работает бесплатно для детей именно за счёт подушевого финансирования. Насколько мне известно, 17 тысяч детей учатся в таких школах бесплатно, то есть бесплатно для родителей, но платно для государства. Но государство начало спотыкаться в вопросе выделения средств непосредственно в эти школы. И я не знаю, какой дальше будет прогноз на их счёт, как они смогут выстоять. Им придётся собирать деньги с родителей.

Есть, увы, отнюдь не нулевая вероятность того, что средствам, направленным в местные бюджеты на подушевое финансирование частных школ, найдётся другое применение, потому что местные органы вольны решать, какие нужды у них первоочередные.

Спрашивается: из чего вообще возник­ла такая проблема, если эта система нормально работала?

В саду заноза

Ещё более неоднозначная ситуация может сложиться с финансированием детских садов. Сейчас в мажилисе рассматривается предложение ряда депутатов перечислять бюджетные средства на оплату детсада… на ваучерные счета родителей.

Опять же, сейчас система худо-бедно, но функционирует. Деньги направляются непосредственно в акиматы, которые комиссионно определяют, какие детские сады работают и куда направлять средства в соответствии с количеством детей.

Теперь же предлагается, что родители, оплачивая услуги садика со своего ваучерного счета, будут более требовательны к дошкольному учреждению и снимут с государства часть ответственности.

Идея не то чтобы совсем плохая, но определенно вызывает вопросы.

Например, если часть детей из-за болезни не будет посещать садик какое-то время, то и оплату за них, соответственно, родители вносить не будут. Но воспитатели-то должны получать фиксированную зарплату. К тому же независимо от количества детей в садике должны гореть свет, работать отопление, готовиться питание. Как детсады будут выкручиваться?

Ещё вопрос: когда эти средства поступят через банки второго уровня к родителям, кто будет платить за транзакцию — родители или государство? Понятно, что для банков такая система станет приятным подарком. Но за чей счёт?

Бремя вундеркиндов

- Я не вижу никакого света в конце этого тоннеля, — признается Ирина Смирнова. — Наши реформы в образовании — это слон в посудной лавке, когда там уже последнее осталось что-то, ну такое вот тоненькое, держится из последних сил, но туда опять лезут и ломают.

Самое ужасное в этой ситуации, считает она, что загнанными в тупик оказываются дети. При недостатке педагогов очевидным образом страдает качество образования. Восполнять его приходится за счёт занятий с репетиторами, в группах продленного дня и в образовательных центрах. По сути, ребёнок посещает две школы в день, вместо того чтобы во внеурочное время заниматься какой-нибудь подвижной деятельностью, развиваться творчески или просто общаться с друзьями. Выходит, что казах­станские дети получают полноценное образование в ущерб своему физическому и психическому здоровью.

Корень многих проблем кроется в неоправданно форсированном подходе к начальному образованию, считает учитель начальных классов, педагог-психолог по работе с детьми и подростками Светлана КУЗНЕЦОВА.

- У нас сейчас из садиков детей буквально выгоняют в подготовительные группы, — говорит она. — Получается, что ребёнок в шесть лет должен идти либо в школу, либо в нулевой класс, которых у нас не хватает. А он по всем параметрам к школе ещё не готов, потому что психологически у ребёнка в этом возрасте ведущей все ещё является игровая деятельность, а не учебная.

Частные центры некоторым образом разгружают систему образования в этом аспекте, считает она. Но опять-таки ради чего все это?

Когда-то кто-то из наших больших чиновников от образования решил, что дети должны идти в первый класс, уже умея читать и писать. И дальше пошло-поехало. В итоге мы имеем нагрузку и на малышей, и на организации образования. Да, прогресс не стоит на месте, технологии развиваются, но должен же быть какой-то предел, за которым от ребёнка не следует требовать слишком многого.

- Иногда ко мне приходят родители первоклашек и хвастают, что ребёнок уже английский алфавит весь знает. Я спрашиваю: а зачем? — рассказывает Кузнецова. — Один из принципов педагогики заключается в постепенности обучения — от простого к сложному. Мы же несемся галопом, стараемся впихнуть детям как можно больше знаний как можно раньше, а потом получается, что им даже сказки читать некогда.

Владислав ШПАКОВ, Астана